Из рассказа А.И. Куприна "Гранатовый браслет"
Аносов, сохранивший, несмотря на годы, удивительную зоркость, должен был помогать своей спутнице. Время от времени он ласково поглаживал своей большой холодной рукой руку Веры, легко лежавшую на сгибе его рукава.
- Смешная эта Людмила Львовна, - вдруг заговорил генерал, точно продолжая вслух течение своих мыслей. - Сколько раз я в жизни наблюдал: как только стукнет даме под пятьдесят, а в особенности если она вдова или старая девка, то так и тянет её около чужой любви покрутиться. Либо шпионит, злорадствует и сплетничает, либо лезет устраивать чужое счастье, либо разводит словесный гуммиарабик насчёт возвышенной любви. А я хочу сказать, что люди в наше время разучились любить. Не вижу настоящей любви. Да и в моё время не видел!
- Ну как же это так, дедушка? - мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. - Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, всё-таки любили?
- Ровно ничего не значит, дорогая Верочка. Знаешь, как женился? Вижу, сидит около меня свежая девчонка. Дышит - грудь так и ходит под кофточкой. Опустит ресницы, длинные-длинные такие, и вся вдруг вспыхнет. И кожа на щеках нежная, шейка белая такая, невинная, и руки мяконькие, тёпленькие. Ах ты, чёрт! А тут папа-мама ходят вокруг, за дверями подслушивают, глядят на тебя грустными такими, собачьими, преданными глазами. А когда уходишь - за дверями этакие быстрые поцелуйчики... За чаем ножка тебя под столом как будто нечаянно тронет... Ну и готово. "Дорогой Никита Антоныч, я пришёл к вам просить руки вашей дочери. Поверьте, что это святое существо..." А у папы уже и глаза мокрые, и уж целоваться лезет... "Милый! Я давно догадывался... Ну, дай вам бог... Смотри только береги это сокровище..." И вот через три месяца святое сокровище ходит в затрёпанном капоте, туфли на босу ногу, волосёнки жиденькие, нечёсаные, в папильотках, с денщиками собачится, как кухарка, с молодыми офицерами ломается, сюсюкает, взвизгивает, закатывает глаза. Мужа почему-то на людях называет Жаком. Знаешь, этак в нос, с растяжкой, томно: «Ж-а-а-ак». Мотовка, актриса, неряха, жадная. И глаза всегда лживые-лживые… Теперь всё прошло, улеглось, утряслось. Я даже этому актёришке в душе благодарен… Слава богу, что детей не было…
- Вы простили им, дедушка?
- Простил – это не то слово, Верочка. Первое время был как бешеный. Если бы тогда увидел их, конечно, убил бы обоих. А потом понемногу отошло и отошло, и ничего не осталось, кроме презрения. И хорошо. Избавил бог от лишнего пролития крови. И кроме того, избежал я общей участи большинства мужей. Что бы я был такое, если бы не этот мерзкий случай? Вьючный верблюд, позорный потатчик, укрыватель, дойная корова, ширма, какая-то домашняя необходимая вещь… Нет! Всё к лучшему, Верочка.
- Нет, нет, дедушка, в вас всё-таки, простите меня, говорит прежняя обида… А вы свой несчастный опыт переносите на всё человечество. Возьмите хоть нас с Васей. Разве можно назвать наш брак несчастливым?
1. Как характеризуется в рассказе генерал Аносов? Что о нём известно?
2. С какой целью Вера пошла его провожать? Почему разговор с Аносовым важен для неё?
3. Почему Аносов утверждает, что не видел и не видит настоящей любви?
4. Какими художественными средствами выражено отношение Аносова к женитьбе?
5. Почему Аносов благодарен «актёришке»?
6. Права ли Вера, утверждающая, что Аносов свой «несчастный опыт» на всё человечество?
7. Почему Вера интересуется мнением генерала о её браке с Васей? Что её тревожит? Что ответил Аносов на её последний вопрос?
8. Каково значение данного диалога в контексте проблематики рассказа в целом?
Поделиться с друзьями: