Литература "Бури и натиска"

         «Буря и натиск» («Sturm und Drang») – литературное движение в Германии 70-х гг. 18 века, получившее название по одноименной драме Ф. М. Клингера. Творчество писателей «Бури и натиска» отразило рост антифеодальных настроений и было проникнуто духом мятежного бунтарства (И. В. Гёте, Клингер, И. А. Лейзевиц, Я. М. Р. Ленц, Г. Л. Вагнер, Г. А. Бюргер, К. Ф. Д. Шубарт, И. Г. Фосс). Это движение, порожденное идеями Руссо, объявило войну аристократической культуре. В противовес классицизму с его строгими нормами, а также манерности рококо, «бурные гении» выдвинули идею «характерного искусства», самобытного во всех своих проявлениях; они требовали от литературы изображения ярких, сильных страстей, характеров, не сломленных деспотическим режимом.

Главной областью творчества писателей «Бури и натиска» была драматургия. Представители этого литературного движения стремились утвердить боевой третьесословный театр, активно воздействующий на общественную жизнь, а также новый драматургический стиль, главным признаком которого становится лиризм и эмоциональная насыщенность. Сделав предметом художественного изображения внутренний мир человека, они вырабатывают новые приёмы индивидуализации характеров, создают лирически окрашенный, патетический и образный язык.

Решающее значение в становлении эстетики «Бури и натиска» имели мысли И. Г. Гердера о национальном своеобразии искусства и его народных корнях: о роли фантазии и эмоционального начала. Литература «Бури и натиска» – новый этап в развитии немецкого и общеевропейского просвещения. Продолжая в новых условиях демократические традиции Г. Э. Лессинга, опираясь на теорию Д. Дидро, «бурные гении» способствовали подъёму национального самосознания, сыграли выдающуюся роль в формировании национальной немецкой литературы, открыв ей живую стихию народного творчества, обогатив её демократическим содержанием и новыми художественными средствами. Хотя политическая слабость немецкого бюргерства привела к кризису данного литературного движения уже во второй половине 70-х годов 18 века, однако в начале 80-х годов мятежные настроения «бурных гениев» с новой силой возрождаются в трагедиях молодого Ф. Шиллера, приобретая отчётливую политическую окраску.